Влад Гринкевич, экономический обозреватель РИА Новости.
Эпоха дорогого продовольствия и продовольственный кризис - новая реальность, с которой столкнулось человечество. Стремительное увеличение населения планеты, сокращение пахотных земель, нехватка источников питьевой воды грозят голодом миллионам людей. Взлет цен на продовольствие уже подорвал экономики многих развивающихся стран и вызвал бунты от Египта до Бангладеш. Чиновники международных организаций спешно ищут ответы на вопросы: кто виноват и что делать? Однако экономические и технологические решения подчас вступают в явное противоречие с устоявшимися гуманистическими нормами.
Поиски причин продовольственного кризиса дали неожиданный результат. Главным виновников всех бед было объявлено биотопливо. Впервые этот тезис прозвучал из уст бывшего кубинского лидера Фиделя Кастро. В эмоциональной статье, вышедшей в марте 2007 года, команданте проанализировал американскую стратегию по стимулированию альтернативных видов топлива и пришел к страшному выводу: цена технологического прорыва США - преждевременная смерть от голода и жажды для 3 млрд человек.
Это можно было бы списать на традиционную антиамериканскую риторику кубинского лидера, если бы его не поддержали представители международных организаций. Эксперты конфедерации благотворительных организаций Oxfam подготовили доклад, где уверяют, что доля биотоплива в общем повышении цен на продукты составляет 30%.
Наконец, в июле 2008 года в некоторых мировых СМИ появились статьи, авторы которых, ссылаясь на некий конфиденциальный доклад Всемирного банка, называют биотопливо главным виновником продовольственного кризиса. Ни повышение спроса со стороны богатеющих Китая и Индии, ни череда засух в Австралии, ни рост цен на энергию и удобрения, по их мнению, не сыграли значимой роли. Зато доля биотоплива в общем скачке цен составляет 75%.
Произошло это так: зерно стали расходовать на производство топлива, причем, по данным британской The Guardian, ссылающейся на доклад ВБ, уже сейчас в США больше трети урожая зерновых и половина растительного масла идут на производство этанола и дизельного топлива. Из-за этого у фермеров появился стимул отводить землю на посадки растительного сырья для биотоплива. Наконец, производство биотоплива спровоцировало спекуляции на зерне, что еще больше подстегнуло цены. В результате 100 млн человек оказались за чертой бедности.
Представители гуманитарных организаций и некоторые международные чиновники ухватились за эту тему и стали наперебой предлагать способы накормить голодных. К сожалению, эти меры не блещут оригинальностью, а главное - не предусматривают системного подхода к решению ни продовольственного, ни ресурсного кризиса, но лишь отсрочивают, и тем самым усугубляют его последствия. Например, Oxfam предлагает развитым странам срочно пересмотреть (читай серьезно сократить) обязательства по производству биотоплива, и выделить для помощи пострадавшим от кризиса - а таких, по мнению организации, 300 млн человек - дополнительно 8 млрд фунтов стерлингов. Еще щедрее оказался гендиректор Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН Жак Диуф, призвавший богатые страны увеличить гуманитарную помощь до 15 млрд фунтов.
Действительно, жителей земли, страдающих от голода, с каждым годом становится все больше. Но виноваты ли в этом производители топлива из растительного сырья? Скорее всего - нет. В Европе доля биотоплива составляет порядка 6%, в США порядка 6-7%. Да и по оценкам Международного совета по зерну (International Grain Council), в сезоне 2007-2008 годов в мире будет произведено 1650 млн тонн зерна, и только 107 млн тонн из них будет использовано для производства биотоплива, то есть 6,5%.
Этого, по мнению директора департамента стратегического анализа ФБК Игоря Николаева, явно недостаточно для того, чтобы биотопливо могло стать главной причиной подорожания продовольствия. Выводы российского эксперта «бьются» с данными правительства США, согласно которым, производство биотоплива поднимает цены на продовольствие лишь на 3%.
В действительности проблема ресурсов и продовольствия куда сложнее - рост благосостояния одних неминуемо ведет к страданиям других. Растущим экономикам Китая, Индии, Бразилии требуется все больше первичных ресурсов, в том числе энергоносителей, в результате растут цены на нефть, из-за этого часть сельскохозяйственной продукции приходится пускать на производство топлива, уровень жизни в Китае и Индии растет, но в результате от голода страдает бедное население слаборазвитых стран.
О проблеме истощения запасов углеводородного сырья говорят не первый десяток лет. Решений за это время выработано, увы, не так много: первое - поиск альтернативных источников энергии и развитие энергосберегающих технологий. Второе - внеэкономическое изъятие ресурсов одними народами у других, и, наконец, самоограничение. Нетрудно заметить, что критика первого варианта автоматически подталкивает ко второму. О третьем - добровольном существенном снижении собственного уровня жизни ради помощи бедным, вряд ли можно говорить серьезно. Выделяемых объемов гуманитарной помощи достаточно для того, чтобы успокоить совесть чиновников, но недостаточно для кардинального изменения ситуации в бедных странах.
Спрашивается, что же делать? Прежде всего, не забывать, что голод сопровождал человечество большую часть его истории. Почти все страны мира либо прошли, либо пребывают в состоянии аграрной перенаселенности - когда существующие формы сельского хозяйства не позволяют всем есть досыта. Положение, когда еды хватает всем, и она относительно дешева, стало результатом культурно-цивилизационной модели, включающей мотивы к постоянному техническому и технологическому росту и одновременно способности контролировать рост населения.
В Европе и США «эпоха дешевого продовольствия» наступила в конце 19 века в результате индустриализации сельского хозяйства, в большинстве развивающихся стран «аграрные революции» прошли в середине прошлого века. Однако, как отмечает член-корреспондент Академии наук Виктор Данилов-Данильян, к началу 21 века ресурсы этих «зеленых революций» себя исчерпали, что и стало одной из причин надвигающегося продовольственного кризиса.
Поэтому, стоит признать, что голод в слаборазвитых странах вызван не ценами на продовольствие, а недостаточной производительностью их экономик и в частности сельского хозяйства. Кроме того, в большинстве так называемых бедных стран Африки и Азии, в отличие от развитых стран, до сих пор не сложились институты, ограничивающие рождаемость. А значит, конструктивный подход должен заключаться не в безвозмездной помощи и даже не в изменении пропорций обмена между развитыми и развивающимися странами.
Например, в Нигерии и Конго к 2050 году ожидается прирост населения в 127 млн и 120 млн человек, соответственно (для сравнения население Японии к тому времени сократится на 16 млн человек). Простая арифметика показывает, сколь порочно в этой ситуации уповать лишь на увеличение безвозмездной помощи. Допустим, такая помощь будет налажена, на некоторое время голод ослабнет, но при такой динамике рождаемости через три десятка лет голодать будут уже не миллионы, а миллиарды африканцев.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
