Андрей Федяшин, политический обозреватель РИА Новости.
Большой министерской конференцией в Праге (Чехия сейчас председательствует в ЕС) Евросоюз начал 2 марта процесс подготовки к празднованию 5-й годовщины «Большого Шага» на Восток – крупнейшего расширения ЕС в 2004 году, когда к нему разом присоединились 10 новых стран, и он из 15 вырос до 25 членов. Хотя официально флаги «новой десятки» были подняты у штаб-квартиры в Брюсселе только 1 мая, на самом деле «регистрация» была формально окончена на пару месяцев раньше и церемониально не случилась в марте только по чисто техническим причинам.
Та самая мощная волна расширения принесла в ЕС Венгрию, Кипр, Латвию, Литву, Мальту, Польшу, Словакию, Словению, Чехию и Эстонию. Иными словами – почти весь, за исключением Кипра и Мальты, бывший «коммунистический блок». Еще через два года, в 2007, в ЕС влились еще две бывшие народные демократии – Болгария и Румыния. С такими добавками общее население ЕС выросло до почти 500 миллионов человек, блок производит сейчас более 30% всего общемирового ВВП и контролирует 17% всей мировой торговли. Впечатляет.
Теперь на очереди стоят Хорватия, Македония (уже начавшие процессы вступления) и Сербия. Хотя Белград официально еще даже не открыл переговоры о присоединении, в ЕС никто не скрывает, что «брак» с западными Балканами будет все равно оформлен, и тогда весь Балканский полуостров станет по-настоящему европейским. После чего процесс расширения будет, скорее всего, приторможен на долгие годы. Если не остановлен вовсе. Такое тоже очень вероятно, и «кризисная» конференция в Праге это как раз показала..
Очень многие эксперты прямо говорят, что ЕС нужно не дальнейшее расширение, а перерыв. Одни подкрепляют свои аргументы терминами из области сопромата и считают, что в ЕС наблюдается «усталость от расширения»; другие используют язык гастроэнтерологии и вовсе говорят, что Брюсселю нужны не новые дети, а «желудочное», чтобы помочь переварить уже проглоченное. Как бы там ни было, большинство согласно с тем, что с дальнейшим расширением надо «погодить», а заявления о готовности принять, впустить, удовлетворить исторические европейские чаяния - это скорее из вежливости к тому процессу, который был задуман еще генералом де Голлем и канцлером Аденауэром – главными идеологами создания общего европейского дома.
Но когда «старики» начинали процесс европейской интеграции, они, конечно, и помыслить не могли, что произойдет в конце 90-х. Да, собственно, никто и не говорил никогда, что европейское единение будет бесконечным. Европа сегодня уже не дает «абитуриентам» никаких конечных дат вступления, как это было сделано в 2002 году, когда начались официальные переговоры о приеме «десятки». Тогда всем странам было сказано, что они вступят в Евросоюз в марте 2004-го. Теперь сроки для следующей группы размыты до неясных «когда завершится процесс адаптации» к европейским ценностям и законодательствам.
Против вступления Турции (60 млн населения) твердо выступают Германия и Франция, а также Италия. Украина очень хочет войти в ЕС, но это желание отнюдь нельзя назвать обоюдным, хотя ее уже и приняли в программу «Восточного партнерства». В приватном порядке в Брюсселе признают, что Киев, с его «нынешним менеджментом», политическими дрязгами, невероятной степенью коррупции и грядущими экономическими бедами (последнее вытекает скорее из первых составляющих, чем из нынешнего кризиса), никто в ЕС приглашать не будет. Небольшая иллюстрация к тому, о чем говорят в ЕС: в ноябре Киев-Ющенко получил от МВФ 4,5 млрд долларов на стабилизацию бюджета. Второй транш в 1,9 млд долларов притормозили, поскольку в МВФ никто не может точно понять, на что и кто будет расходовать эти деньги.
Разворачивающийся ныне финансовый и экономический Кризис внес особый элемент в начавшийся, юбилейный процесс «осмысления Европы самой себя». Вступление в ЕС, конечно, принесло всем вышеперечисленным странам огромные преимущества. Спорить с этим – грешить против истины. В среднем, во всех странах «Большой волны» уровень жизни вырос весьма значительно: в 1999 году он составлял только 40% от среднеевропейского, а на конец прошлого поднялся до 52%. Конечно, если мерить с года вступления, 2004, то рост качества жизни не будет таким уж и сильно заметным. Но какая же юбилейная статистика скажет вам всю правду? Да и не в этом дело. Достижения есть. В них и проблема.
Дело в том, что новые страны получили от Европы гораздо больше, чем дали ей, если, естественно, не считать их территорий. И хотят получить еще больше, особенно на фоне финансового кризиса. Но при этом у новичков довольно странное представление о соотношении прав и обязанностей. Они требуют политического голоса, который, мягко, говоря, никак не соответствует экономическому, финансовому, демографическому и территориальному весу, не говоря уже о стаже. Тяжелый менталитет обиженности «советских времен» проявляется у них уже в малопонятной, нездоровой одержимости - неприятия России вообще.
Такая застарелая неприязнь реализуется в то, что Старая Европа вынуждена тратить гораздо больше сил на «уговоры» «пост-коммунистических» членов, чем ей хотелось бы. Так, было, например, с блокированием процесса начала переговоров по новому соглашению о партнерстве и сотрудничестве ЕС-Россия. Срок действия старого истек еще в декабре 2007-го. Сначала это делала Польша, потом Литва. Брюсселю стоило большого труда «склонить» их снять возражения, и переговоры стартовали в сентябре прошлого года.
Германия и Франция настаивают на том, чтобы прежде, чем можно будет говорить о новом расширении, надо разобраться с новой конституцией ЕС, Лиссабонским договором, который, в первую очередь, должен выровнять процесс принятия решений внутри сообщества. Очень многим «старикам» уже надоело, что «новички» пока в состоянии потопить любое нужное «пионерам» ЕС политическое решение. И все потому, что решения должны приниматься на основе консенсуса. «Лиссабон» изменит процедуру и введет принцип квалифицированного большинства: для одобрения решения надо будет согласие 55% членов ЕС, в которых проживает не менее 60% населения Евросоюза.
Различия в уровне жизни, политическом, культурном менталитете между Западом и Востоком ЕС были всегда: пять лет участия Европе не могут сломать того, что вырабатывалась десятилетиями. Но сегодня, из-за кризиса, эти различия уже превращаются в новый барьер. По иронии судьбы в год, когда исполняется ровно 20 лет со времени крушения Берлинской стены (октябрь 1989), эта стена, кажется, обретает новые, экономические очертания. Она, правда, передвинулась чуть дальше на восток и встала на границах от Балтики до Адриатики – примерно по линии Польша – Чехия – Венгрия – Словения - Болгария. Положение в экономике восточных и центральноевропейских членов ЕС сейчас настолько угрожающе, что в столицах «Большой четверки» - Париж, Берлин, Лондон и Рим – уже начинают всерьез опасаться, что Восток потянет за собой в пучину банковского краха и экономического спада и весь Запад. Глядя сегодня на Венгрию, Болгарию, Румынию, Словению, Чехию, Словакию, в ЕС уже начинают поговаривать об «Аргентинах на Дунае». Здесь – прямой намек на крах национальной валюты и экономический коллапс «страны серебра» в 2001 году.
Финансовый и экономический кризис в ЕС выльется наверняка и в новые политические проблемы внутри сообщества в его отношениях со всеми, кто не в нем. Разделение экономическое грозит разделением и внешнеполитическим. Большую Европу технически связывает, конечно, и Маастрихтский договор, и еврозона, и множество других соглашений и общая европейскость. Но когда у одних в кармане остаются фунты или евро, а у других одни долги, то какое ж тут внешнеполитическое единство. И какой же тут общий внешнеполитический курс.
Нужно, нужно Европе новое лекарство от болезней. Только вот никто точно не знает, что делать - то ли кровь пускать, то ли ее переливать, то ли голову лечить, то ли желудок?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
