Авторские программы Александра Архангельского
Со дня грузинской атаки на Цхинвали и гибели российских миротворцев прошел год. Срок недостаточный, чтобы делать глобальные выводы. И вполне серьезный, чтобы кое-что понять в причинах, которые к вели к этой драме – на протяжении долгих лет.
Что касается Грузии, то она отвергла трагический выбор, который перед ней поставила история: или романтически сражаться за утраченную цельность территории, или прагматически строить туристическую экономику; то, и другое параллельно делать невозможно, останешься и без территории, и без туризма. А мы так и не поняли, какие же реальные задачи стоят перед Россией в 21 веке. Что будут делать грузинские братья со своим неразрешимым противоречием – в конце концов, их проблема. Либо справятся каким-то чудом, либо их прекрасная страна так не вылезет из бедности, и лидеры, подобные Гамсахурдия и Саакашвили, будут политической нормой, а не исключением из правил. Но это чужая головная боль. А про наши дела имеет смысл поговорить.
В послеперестроечные времена российские политики наивно думали, что их примут в мировое сообщество сразу – с распростертыми объятиями – вы же говорили, вы же обещали, мы теперь свободные и не несем угрозу миру! Но встречали равнодушные улыбки, вежливое похлопывание по плечу: о, вери гуд! И никаких серьезных шагов навстречу, никаких попыток интеграции, ни политической, ни экономической. Холодная война была проиграна СССР, и выяснилось, что никто на Западе не думал о победе и не просчитывал: а что же делать с рухнувшим коммунистическим колоссом? Как поступать со сравнительно небольшими центральноевропейскими странами – было ясно; их понемногу обеззараживали и втягивали внутрь общего круга. Но Россия, перефразируя Жискара Д’Эстена, слишком большая, чтобы стать маленькой; ее распад принес бы миру колоссальные угрозы, а ее целостность ставит перед этим миром проблемы, к решению которых он не готов.
С другой стороны, мы и сами совершенно не были готовы к поиску новой роли; прежняя, имперская, была исчерпана, а новая-то в чем заключена? В том, чтобы ходить с протянутой рукой и умолять сообщество сильных: «Дяденька, дай пирожок!»? Или в том, чтобы затаиться и ждать, когда же нарастет жирок, чтобы опять рвануть в изматывающую гонку вооружений, сжигающую экономику? Или в том, чтобы освоить практику всемирной модерации, стать главным мировым переговорщиком, умеющим услышать всех и донести чужую точку зрения?
Не имеет никакого смысла обсуждать, нужна ли нам ракета «Булава» или же, наоборот, разоружение, пока мы не ответили на более важные вопросы: кем мы видим себя в наступившем столетии? Трезво ли оцениваем собственные возможности – ведь заниженная самооценка ведет к комплексу неполноценности, а завышенная к мании величия? Мы порученец западного мира на восточном направлении? Послушный ученик в бесплатной школе всемирного администрирования? Конкурент Америки (Китая)? Или же особая страна, которая не вовлечена в реальную борьбу гигантов, но способна повлиять на тех и на других? Если мы отказываемся от любой самостоятельности, становимся гигантским элементом в чужой системе, это одна история; впрочем, вероятность ее близка к нулю. Если мы хотим стать глобальным модератором, то побоку излишние амбиции (именно излишние; у модератора амбиции имеются, но свои, специальные). У нас должна быть сильная, но компактная армия; и у нас не должно быть заведомых врагов – кроме совсем уже непереносимых случаев. А ежели мы конкурент главным военным державам – тогда вперед и с песней; тогда не обращать внимания на неудачи, и либо ссориться со всеми странами и по всему периметру, либо подкупать их, как это делает проклятая Америка. Желательно, однако, для начала вырасти до масштабов ее экономики. Лет через пятьдесят. А то и семьдесят. Если по пути не разоримся.
В 90-е годы не было ответов на эти вопросы. Точнее, были – у каждой политической силой свои. Пока министр иностранных дел Козырев лавировал на международной арене, изображая ласковое русское теля, военные и спецслужбы компенсировали внутреннее унижение внешней игрой на границах, подначивая мятежные грузинские и молдавские территории, поставляя оружие одним и отбирая его у других, поддерживая мелкобандитские режимы, только бы насолить официальным раскольникам; на большую политику они пока не покушались, потому что не имели представительства в ней. После роковой ошибки (если угодно, преступления) 1999 года, когда союзные силы западных держав бомбили Сербию, внутренний расклад переменился. На смену политике разброда и шатания пришла политика дразнилки. Вместо «Дяденька, дай пирожок» - «Назло маме отморожу уши».
Доказывая, что и мы не лыком шиты, элиты нулевых перессорились практически со всеми, если не считать реальными друзьями Венесуэлу и Боливию; результата, на который они рассчитывали – признания России в качестве обновленной империи – как не было, так и нет. Повторюсь: дело не в том, хороша или плоха позиция силового конкурента; дело в том, что это нам надолго будет не по силам. Невозможно жить без национальной гордости, но гордыня в мировой политике обходится так дорого, что лучше обуздать себя заранее.
Возвращаясь к сюжету 08. 08. 08, очевидно, что резкий огневой и танковый ответ на провокацию Саакашвили был естественным проявлением национальной гордости; в этом смысле он единственно возможен, любые другие решения были бы проявлением трусости. И не имеет ни малейшего значения, что о тебе говорят по CNN; разговоры стихнут скоро, а правда останется. Другой вопрос – о скоропостижном признании Югоосетии с Абхазией. И не важно, что этим восторгается программа «Время». Трезвый государственнический эгоизм, сверка масштабных мировых задач со своим небольшим интересом – главное противоядие от гордыни; близорукостью гасится дальнозоркость. Нашим людям, здесь и сейчас, что это принесет? Для нашего развития в ближайшем будущем – какое это имеет значение?
Впрочем, все это уже дело прошлое. Как есть, так есть, отыгрывать назад нельзя. Будем жить со свершившимся фактом, мучаться с самодеятельным Кокойты, напоминать Багапшу, что делиться надо, ждать, когда по факту, спустя десятилетия, Южную Осетию с Абхазией признают и другие страны. Или – кто знает? В Грузии станет так хорошо, что они попросятся в нее обратно, как турецкая община Кипра не прочь теперь объединиться с греческой, да греки что-то не хотят. Невероятно, конечно, но в истории бывает все.
Впрочем, снова и снова: это все проблемы Грузии, пусть она их и решает. А нам бы следовать простому, как дважды два, политическому правилу. Действия в политике предпринимаются не для того, чтобы кому-то насолить, доказать или предъявить. А для того, чтобы осуществить свою задачу. Какую? Об этом и пора вести дискуссию. Потому что 08. 08. 08 уходит, наступает 08. 08. 09, потом явятся 10-е, 11-е; пустая символика пиарщиков канет в никуда, и начнется обычный счет исторического времени.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
