Известный критик, доцент Петербургской академии театрального искусства Николай Песочинский прислал мне Кодекс критика, который Международная ассоциация театральных критиков, квартирующая в Париже, предлагает принять и дальше уже в повседневной жизни им и руководствоваться. Жить, учиться и работать по Кодексу критика, и никак иначе. А кто нарушит - уж не знаю, чем ему готовы угрожать, имея в виду, что в Европе смертной казни нет, а чего еще боится театральный критик - бог ведает. Кодекс критика - своего рода Договор об ограничении стратегических и наступательных вооружений... Для тех, кто пишет о театре.
Этот кодекс пока - черновик, предполагается, что каждый желающий критик может сказать: в п. 3 после запятой во втором предложении предлагаю... Или больше того - назвать все написанное дребеденью, не заслуживающей внимания и жить дальше. Например - не по лжи.
Мне нравятся манифесты, - только так, заявив о себе и своих претензиях, можно сказать что-то новое в искусстве. Не все манифесты подкреплялись затем новыми романами, картинами, спектаклями-фильмами, однако же, всякое новое слово в искусстве непременно опиралось на манифест. В данном случае, правда, нет задачи, чтобы критики с завтрашнего-послезавтрашнего дня начали создавать нечто принципиально и решительно новое... А тогда - зачем?
Затем, думаю я, что и критики тоже заметили, что их слову перестают доверять. Врачи выписывают лекарства, про которые узнают от агентов фармацевтических компаний. Завотделением клиники, где я недавно проходил обследование, появилась в телевизоре с экспертным мнением о пользе то ли новых йогуртов, то ли зубной пасты, не успел уловить. Доктор наук, она не побоялась потерять лицо: кто ее сегодня осудит?! Напротив, - позавидуют. Известный кинокритик рассказывает о фестивале, который открывается в Москве, забыв упомянуть, что все фильмы отобрал он сам. Теряя возможность отличить рекламу от аналитического и свободного суждения, читатель отворачивается от печатного и прочего слов. Даже когда я сам, например, уверен в чистоте помыслов (скажем, своих), приходится констатировать: другие не всегда в это верят. Знакомый режиссер позвонил мне недавно и радостно сообщил, что в новом романе Юрия Полякова герои упоминают некоего критика, чья фамилия прозрачно намекает на мою: мол, этот хвалит только за большие деньги... Ну, вот, подумал я, - вот и слава пришла.
Итак. Европейцы, которых у нас, в отличие от американцев, не принято подозревать в простодушии, доходящем временами до полного идиотизма, предлагают критикам руководствоваться десятью «заповедями», в дополнении к десяти другим, изложенным ранее, так сказать, «для всеобщего пользования».
«Театр является видом исполнительского искусства, в котором крайне важен фактор взаимодействия. Театральный критик по сути и прежде всего является зрителем, хоть и привилегированным. Как таковой, театральный критик делит с аудиторией и исполнителями то же самое пространство и время, у него те же индивидуальные и общие мотивации пребывания в театре, он проходит тот же кратковременный и длительный опыт во время театрального спектакля. Каждый из нас, театральных обозревателей, хотел бы найти возможность обозначить, определить свойства этого взаимодействия с театром - взамодействия, целью которого является создание пространства для дискуссии о театре, а смыслом - толкование и придание значения театральному представлению. Международная ассоциация театральных критиков (IATC) призывает своих членов во всем мире обсудить и принять кодекс критиков-профессионалов, который - в черновом варианте - опубликован ниже.
1. Являясь обозревателями и корреспондентами различных СМИ и/или театроведами, связанными с различными направлениями научной мысли, театральные критики обязаны быть всецело сведущими в области театра, проявлять уважение к художественной и интеллектуальной свободе, писать и высказывать суждения, истинно веруя в то, что при этом наилучшим образом преследуются интересы театрального искусства в его идеале.
2. Театральный критик должен внятно осознавать, что его личные воображение, знания и опыт часто ограничены, и поэтому критик должен быть открыт к новым идеям, формам, стилям и практикам.
3. Театральный критик должен выражаться правдиво и обоснованно, уважая чувство достоинства художников, о которых он высказывает суждение.
4. Театральный критик должен обладать широкими взглядами и стараться бороться (в случае необходимости) с предубеждениями, избегать предвзятости в художественном и личном плане, и считать эту задачу неотъемлемой частью своей работы.
5. Театральный критик должен считать одной из своих неотъемлемых задач волю к аргументированному суждению о театре.
6. Театральный критик должен прилагать все возможные усилия, чтобы посещать театральные представления в наилучшей физической и интеллектуальной форме, и оставаться восприимчивым на протяжении всего спектакля.
7. Театральный критик должен стараться объяснить, проанализировать и оценить увиденную им работу, стараясь быть как можно более точным и конкретным, подтверждая свои суждения примерами из спектакля.
8. Театральный критик должен приложить все возможные усилия, чтобы избежать внешнего давления и контроля над своим суждением, включая персональную благосклонность и финансовые соблазны.
9. Театральный критик должен приложить все усилия, чтобы избежать ситуаций, в которых возможны конфликты интересов. Вплоть до отказа от вынесения оценок тем театральным работам, с которыми он связан лично или рабочими обязательствами, а также пребывая в жюри или экспертном совете той или иной театральной акции.
10. Театральный критик не должен делать ничего, что может послужить дурной славой для его профессии или его театральной практики, для его собственной критической позиции и прямоты, а также для искусства театра в целом».
На первый взгляд, наивно. До глупости. Николай Песочинский успел сообщить, что два представителя нашего цеха уже высказались против, другие, правда, готовы подписать. В интернете началось обсуждение, больше всего вопросов пока вызывает п. 6 про «наилучшую физическую и интеллектуальную форму» и «восприимчивость на протяжении всего спектакля». Думаю, западноевропейским коллегам в этом случае в голову не могло прийти, что критик - московская практика последних лет подкидывает тому примеры - приходит на спектакль, изрядно приняв на грудь, добавляет в антракте со всеми вытекающими последствиями... Не ходить на работу - то есть в театр - с температурой, кашлем и насморком, и т.д. Это как раз понятно.
Забавно сказано про «персональную благосклонность и финансовые соблазны». Элегантно, я бы сказал. Про жюри и театральные премии - это то, что почти уже неискоренимо. Помню, как истратил все имевшиеся в запасе аргументы, объясняя коллеге в газете, что она, расхваливая привезенные на «Золотую маску» балетные спектакли, обязательно должна написать, что состояла в этом сезоне в экспертном совете фестиваля и таким образом радуется собственному выбору. - Зачем, зачем? Не понимаю... В конце концов, пришлось расставаться. Расстались после того, как обнаружилось, что критик поругала спектакль, увидев его на премьере, и решила порекомендовать, когда его - при ее участии - через год привезли в Москву на фестиваль...
Я помню, на меня произвело впечатление, когда я узнал, что положения Договора ОСВ-2 и Америка, и Советский Союз продолжали исполнять даже после истечения его срока. И - следовали ему после подписания, хотя какое-то время он не был ратифицирован. А тут как?
Ну, хорошо - примут, проголосуют обеими руками, подпишут. Дальше что? Отворачиваться будут от тех, кто нарушит, будет следовать неукоснительно всем этим пунктам, от первого до десятого и в обратной последовательности - от десятого к первому? А заодно - не захочет жены ближнего своего и почитает отца с матерью? Осудит провинившегося? Не осудит, чтобы зарезервировать и для себя возможность однажды оступиться и пойти дальше, как ни в чем не бывало?.. Что изменится? Скорее всего - ничего.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
