В понедельник 3 августа Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл посетил строящийся храм Всех Святых Земли Волынской в городе Луцке – центре Волынской области на западе Украины, где, вопреки протестам националистов, его горячо приветствовал митрополит Луцкий и Волынский Нифонт (Солодуха) со своей многотысячной восторженной паствой.
На следующий день, во время торжеств в Почаевской Лавре митрополит Нифонт рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости Андрею Золотову о непростой жизни канонической Православной Церкви на Волыни и его взгляде на будущее Православия на Украине.
- Ваше Высокопреосвященство, наши читатели в России плохо представляют себе, через что пришлось пройти верным чадам Украинской Православной Церкви Московского Патриархата в западных областях Украины. Если Вы молитесь в ангаре и строите новый кафедральный собор, можно предположить, что из исторического собора в центре города вас выгнали автокефалисты?
- В 1992 году, когда Филарет отпал от единой Церкви Русской и учредил иной алтарь, он учинил раскол по всей Украине. В частности, это очень сильно повлияло на Западную Украину. Я сам родом из Волынской области. В 1990м году меня посвятили в епископы и направили в город Хмельницкий. Там я пробыл два года и пять месяцев. В 1992м году националисты, Руховцы и другие националистические партии, которые требовали себе своей церкви, выгнали из кафедрального Свято-Троицкого собора города Луцка тогдашнего владыку Варфоломея. Они захватили не только собор, но и епархиальное управление, и все шесть зданий Волынской духовной семинарии. Тогда по совету владыки Варфоломея наш синод переместил меня, непутевого, из града Хмельницка в град Луцк.
С одной стороны, для меня это было очень радостно, потому что я возвращался на родную землю, а с другой стороны было очень страшно, потому что в Луцке уже было все захвачено раскольниками. Прибыл я в конце августа 1992 года в Луцк. Кафедральный собор был уже захвачен, другие храмы были захвачены, оставалась только одна Покровская церковь, в которой я и служу до сих пор как в кафедральном соборе. Мне негде было жить, я жил на частных квартирах. Прописывать меня не хотели, потому что называли «московским попом». И потом только в конце 1993 года, когда я пожаловался областному начальству, что буду жаловаться в Организацию Объединенных Наций, что меня, украинца, волынянина по рождению, не прописывают в городе Луцке, куда я не самоправно приехал, а меня прислали как архиерея правящего, - тогда двухэтажный приходской дом при Покровском храме отдали под епархиальное управление, а древнее здание католического доминиканского монастыря по улице Драгоманова отдали под семинарию. 24 января 1994 года я прописался уже как житель города Луцка.
Филаретовцы захватывали храмы брутально – побоями. Два священника умерли, многим попереламывали руки, выбивали пальцы, зубы, травмировали людей железными палками по голове, многие тогда попадали в реанимацию. Это было страшно. Но люди как исповедники хранили единство Православной Церкви и веры. Осенью 1992 года и Покровскую церковь опечатали. Мы молились на улице, но люди не отступали. Было время, когда мы молились во дворе храма, оцепленные милицией, а вокруг забора была толпа разъяренная, которая все время скандировала: «Нифонта четвертувати, Нифонта четвертувати!», «Геть московських попив, геть московських попив!» Мы с верою молились у храма, и я иногда так подшучивал: «Вот, братья и сестры, за забором братья молятся и мы молимся. Как вы думаете, кого Господь больше слышит?»
Был такой момент осенью 1992 года, когда пришли представители городской власти и потребовали, чтобы мы оставили двор Покровского храма. Тогда выступили несколько десятков пожилых женщин и сказали: Берите автоматы и стреляйте нас, берите лопаты и закапывайте нас возле Покровской церкви». Это было самое настоящее исповедничество. По епархии большое количество храмов насилием, подкупом, шантажом забрали храмы, но люди выстояли. Во многих селах люди стали строить свои временные храмы, потом построили хорошие, типовые храмы. Мы подали в суд, чтобы нам возвратили кафедральный Троицкий собор. Украинский республиканский суд, который заседал в городе Хмельницком, вынес постановление 4 февраля 1994 года, что распоряжение областной администрации и города Луцка (о передаче собора филаретовцам) недействительно – нарушены все законы государственные и архитектурные, и нужно все возвратить законному владельцу. Конечно, там была все время толпа возле собора, где служил филаретовский архиерей, митрополит Иоанн Боднарчук, который в значительной степени и учинил раскол на Украине. И я помню, как в феврале 1994 года было вече на ступенях Троицкого собора – был этот «митрополит» в белом клобуке, были так называемые священники, и была толпа людей с налитыми кровью, озлобленными глазами. Среди них был один человек, Янцукевич Петр Николаевич, сын священника, который, в переводе на русский язык, сказал со страшной злобой примерно так: «Мы слышали, что Хмельницкий суд решил отдать наш собор москалям. Пусть только они сюда сунутся – мы их мозги разотрем по всем столбам. Они умоются собственной кровью и соплями своими утрутся».
Конечно, после такой заявки я ни в коем случае не мог организовать людей на захват собора – это было бы только хуже для нас. И здесь, как Святое Писание говорит, помогут только молитва и терпение. Мы молились на улице. И если в 1992-93 годах у нас была только одна Покровская церковь, сегодня у нас в Луцке в воскресный день совершается 20 Божественных Литургий. Это и радостно, и утешительно. Это укрепляет верующих людей. Конечно, не все это храмы, есть приспособленные помещения. Но где нам дали участки для строительства храмов, мы строим. Построили уже Ильинский храм и освятили, Петро-Павловский храм на Ровенской улице, недавно я освятил Крестовоздвиженский в районе Теремно, подходит к освящению Трехсвятительский по улице Дубинской и другие храмы. С большим трудом нам удалось получить в 1993 году участок земли в районе, где много девятиэтажных домов, и в 1998 году мы там заложили храм Всех Святых Земли Волынской. В 1993 году чудотворная Почаевская икона Божией Матери была у нас в епархии, мы ее обносили по всем городам – районным центрам и почти по всем селам. Благодаря этому крестному ходу, мы тогда собрали какую-то копеечку и купили так называемый «модуль». Мы его там поставили и уже 23 октября, в день Всех Святых Земли Волынской, там служили. В 1994 году я освятил этот «модуль». Те, которые относят себя к так называемому Киевскому Патриархату, говорили: «Смотри, какой Нифонт хитрый: построил теплицу и в той теплице москалей выращивает». А зимой, когда там было очень холодно первые два года, они говорили: «Видишь, какой хитрый москаль: держит зимой холодильник и москалей все на дольше сохраняет, паразит!». А потом Господь умудрил назвать его «Ноев ковчег». И поверьте: каждое воскресенье, особенно когда архиерей служит, там собирается до пяти-семи тысяч человек. А в праздник Всех Святых Земли Волынской там очень большое паломничество – до 10 тысяч человек молятся.
Очень трудно это все проходило – потом, кровью, в слезах, исповедничеством и титаническим терпением духовенства и верующего народа. Сегодня у нас есть одна проблема : наш мэр не дает уже четыре года подряд двум нашим общинам строить храмы. Можно было бы, конечно, предпринимать какие-то шаги – забастовки, крестные ходы, стояния какие-то. Но это нам бы не помогло. Мы только терпим и молимся, молимся и терпим. И я призываю верующих людей только терпением и молитвой созидать то, что остается.
На сегодняшний день Волынская область разделена в 1996 году на две епархии: имеется Луцкая епархия – 8 районов области, и Владимир-Волынская епархия – тоже 8 районов области. У меня сейчас 359 общин и 308 священников. У владыки Никодима, епископа Владимир-Волынского и Ковельского около 260 общин. То есть всего в области более 600 общин. В моей епархии имеется также три монастыря – два женских и один мужской, и Волынская духовная семинария, где в прошлом году училось 120 человек – 90 мальчиков и 30 девочек на регентских курсах. У владыки Никодима 4 монастыря. Благодарение Богу, что люди у нас хорошие верующие, мы хороший народ имеем, и на нем держится Святое Православие.
В эти дни, когда Его Святейшество посетил Украину и, Божьим Промыслом, он не обошел и нашу Волынскую землю, западные регионы. Вчера, будучи у нас возле строящегося собора и во временном храме нашем, Святейший увидел и верующий народ, и духовенство, и молодежь, которые с искренней и неподдельной верой, по-детски встречали своего патриарха. И скандировали «Наш патриарх Кирилл!», и молились со слезами, и спели Святейшему волынское многолетие, и настолько искренне сказали Святейшему «Спаси Вас Господи», что он даже вздрогнул – я это заметил. Когда Святейший ушел, наши люди стояли и приветствовали друг друга пасхальным приветствием «Христос Воскресе! – Воистину Воскресе!». Такой подъем духа у нас был только 1993 году, когда у нас была Почаевская икона Божией Матери, когда привозили чудотворные иконы из Оренбургской области и из Киева, и вот сейчас, когда Святейший прибыл. Я очень благодарен Богу за такой его промысел и очень благодарен Святейшему за его отцовское посещение, за его глубоко содержательные слова и за его святые молитвы.
- А сколько общин Киевского Патриархата в области?
- Они дают на бумаге 200-240 общин. Но фактически действующих у них 120-140 общин, больше нету. Те районы, которые прилегают к Белоруссии – более спокойные. Те, которые прилегают к Галиции – менее спокойные. Вот несколько лет назад было, видимо, распоряжение у них из Киева, и они пооткрывали храмы во всех районных центрах, даже в тех, где их не было.
- Владыка, а как Вам видится будущее Православия на Украине?
- Сынок, если бы не мешались политиканы, различные партии и государственные управители и депутаты, раскол уже сам давно сам собою заглох. А так их подогревают. Вот, например, мэр подписал разрешение на пикет на том месте, куда приедет Святейший Патриарх, за четыре дня до этого события. Но, слава Богу, все у нас прошло хорошо.
- Сейчас, путешествуя по Западной Украине, я обратил внимание, что почти в каждом городе и большом селе возвышаются заметные недавно построенные протестантские дома молитвы. Связан ли, на Ваш взгляд, этот рост протестантизма на Украине, с разделением среди православных?
- Протестантские общины на Волыни появились уже после 1945 года. Они поддерживали Советский Союз. Баптисты, пятидесятники и адвентисты седьмого дня. Но как все религии, так и их притесняли. А теперь, когда дали свободу, они развились. При этом их финансирует Америка. Везде, где у них есть человек пятьдесят, они уже строят молитвенный дом. Они деньги не собирают здесь – ни по благодетелям, ни по меценатам. А верующим нашей церкви очень трудно.
Конечно же, раскол содействует росту протестантских течений. Верующие люди видят это безобразие, когда священники против священников воюют, когда проливается кровь. А протестантские проповедники не упускают случая сказать: «Видите, а такие же самые священники распяли Христа, да еще они и неправильно в детстве крестят». Есть люди, которые не знают толкование Священного Писания, и которые принимают это лжеучение. Но уже сейчас на многих моих приходах священники, окончившие даже Волынскую духовную семинарию, рукоположенные мной, организуют почти в каждом селе воскресную школу. И есть дети, которые идут в протестантские молитвенные дома, но это в основном дети протестантов. Наши дети туда не идут, как было раньше.
Конечно, если все наши священники будут на высоте, если будет живая проповедь, глубокая вера и жизнь у священников будет по Евангелию, то протестантизм будет умаляться. Если же священники погонятся за мамоной, за роскошью, за выгодой, то христианство Церкви Православной будет умаляться, потому что протестанты не спят ни секунды.
- Владыка, среди лозунгов протестующих были требования молитвы на родном украинском языке. Насколько перевод богослужения на украинский язык решил бы проблему раскола?
- Здесь, сынок, не столько язык важен, сколько чувство национального достоинства. Ведь те, кто ходят в церковь, не понимают, ни на церковно-славянском, ни на украинском языке, если поется слишком концертная музыка. Среди моих 360 приходов есть приходов 60, которые служат, как у нас говорят, на украинском языке. Но переведена только Литургия, а когда доходит до других богослужений, то они служатся по-церковнославянски. Да и в Литургии многое переведено неправильно. Потому что нет таких слов украинских, которые могли бы выразить всю глубину христианского православного учения, которая есть в церковно-славянском языке. Я бывал в храмах, где служат на украинском языке. Казалось бы, там должно быть много народу. Но это не так. Люди ходят туда, где есть благодать, где есть благодатный священник. А те, кто агитируют за Киевский патриархат, они на этой струночке национализма играют – дескать, это наше, украинское, не московское. Как будто церковно-славянский язык – это московский язык! Ведь на нем в Москве не разговаривают! На нем вообще нигде не разговаривают, а только в церкви, да и то не говорят, и читают и поют, глядя в книги. Это язык Кирилла и Мефодия, это корень наш. Но людям, у которых разум закрыт, этого не объяснишь.
- Есть такое мнение, что если бы каноническая Православная Церковь стала бы автокефальной – то есть полностью отделилась от Московского Патриархата каноническим образом, то и раскол потерял бы почву под ногами. Что Вы на это скажете?
- Трудно об этом говорить. Если бы это раньше было сделано – еще в 1988 году, когда праздновали 1000-летие Крещения Руси и когда покойный владыка Митрополит Полтавский Феодосий советовал синодалам преподнести Украине презент такой в виде патриаршего звания для правящего архиерея в граде Киеве – тогда это было бы, наверное, своевременно. А теперь с этим словом «автокефалия» оказывается связан этот раскол, все то беззаконие, которое делалось в 1992 году и которое делается теперь.
Вот Вы были в Луцке и слышали, как там горсточка людей кричали среди десятитысячной толпы. О чем они кричали? Об автокефалии. Это же стыд и позор для украинской нации, это невоспитанность, это говорит об отсутствии церковной морали, это говорит о такой злости, которая готова порвать нас всех на части. Сегодня вопрос об автокефалии уже не воспринимается так, как раньше – даже у нас на Волыни. Вот приехал Святейший и вы слышали: даже здесь народ скандировал «Наш патриарх – Кирилл!» Десять лет назад этого бы не было! Лет пять назад у нас на Волыни принесла бы автокефалия пользу. Сейчас, если даже автокефалия будет законна, она все равно породит раскол. Половина приходов, даже у меня, уйдут к Патриарху Российскому (в прямое подчинение). Это будет канонический раскол, но все же раскол.
Поэтому если только политики не вмешивались в жизнь Церкви, то тот раскол, который есть, он бы сам собой ликвидировался.
