На пятом этапе Кубка России по фигурному катанию в Москве состоялся официальный дебют новой российской спортивной пары – Мария Мухортова/Жером Бланшар. Партнерша раньше в дуэте с Максимом Траньковым становилась призером чемпионатов Европы, участвовала в мировых первенствах и Олимпийских играх. А вот ее французского партнера широкая публика больше знает по участию в популярном телевизионном шоу "Звездный лед". Однако 29-летний Бланшар на самом деле прошел довольно извилистый путь в большом спорте. Фигуристы в интервью корреспонденту РИА Новости Андрею Симоненко рассказали о том, как пересеклись их дороги, а также поделились другими мыслями. Жером больше говорил о прошлом – а Мария о будущем.
- Жером, как, собственно, случилось, что вы, француз, попали не в футбол, а в фигурное катание?
– ЖБ: Футбол, вообще-то, мне безразличен. Вот теннис или "Формула-1" – другое дело! А в фигурное катание я попал практически случайно. Когда мне было 11 лет, я пошел на каток покататься с сестрой. Вот и начал – сначала в родном Лионе одиночником, а потом переехал в Париж, в группу Анник Гайаге-Дюмон. В паре с Сабриной Лефрансуа ездили в Канаду заниматься с Ришаром Гатье. Затем занимались со Станиславом Леоновичем и его женой. Но моя партнерша из-за травмы была вынуждена завершить карьеру…
– И вы, став с Сабриной чемпионом Франции, поучаствовав в турнирах Гран-при, в чемпионатах Европы и мира, исчезли из вида, чтобы через некоторое время появиться в России…
– ЖБ: Дело было так. Когда я закончил кататься с Сабриной, нашел другую партнершу – Ринату Арасланову. Но нам было очень сложно, потому что французская федерация фигурного катания совершенно не помогала. Попробовали сами найти средства к существованию, суетились туда-сюда… Не получилось. Решил попробовать кататься в шоу. На одном спектакле в Германии встретил человека, хороший знакомый которого – тренер Олег Васильев. Через него спросил, нет ли у него партнерши. Нашлась – Валерия Воробьева. Так и попал в группу Васильева.
– ММ: Тогда-то мы с Жеромом и познакомились. Вместе ездили на сборы, общались, да и потом поддерживали отношения. А вот французский период его карьеры практически не помню. Хотя нет – когда-то ездили на турнир в Ниццу, очень давно, и да, действительно, видела, как Жером катался с Сабриной. Хорошая была пара.
- ЖБ: Ну а я покатался с Воробьевой один год, но тоже у нас ничего не вышло. Попробовал с Ариной Ушаковой. Но тут трех дней хватило, чтобы понять, что это не для меня. На этом решил закончить с большим спортом. И примерно в это же время получил приглашение на телевидение. Это был уже 2008 год. Организаторам телепроекта "Звездный лед" нужны были фигуристы, вот я там и оказался.
- Как вспоминаете это время?
– ЖБ: Было очень интересно постоянно общаться с артистами. Это совершенно необычные люди. Вращаться в их кругу было одним из самых прикольных (Бланшар употребил именно это слово – прим.ред.) моментов моего пребывания в России. Я катался в телешоу сначала с Феклой Толстой, а затем с Юлией Савичевой, и она очень понравилась мне как человек. Кстати, песни Савичевой я слышал и раньше, но когда встретил ее на телепроекте, не знал, что это именно она. Но потом, когда Юля дала мне диск, понял кто это – и говорю, привет, я ж вас знаю!
- Почувствовали, что сами стали знаменитым в России?
– ЖБ: Еще как! Помню, иду с друзьями на рынок в Лужники за вещами. И вдруг мне продавцы говорят – ага, вы фигурист! Собрали вокруг меня толпу, стали брать автографы. Я просто шокирован был от этого – ну какая из меня знаменитость? И такие эпизоды случались практически каждый день. Куда ни пойду – мне сразу: о, мы вас знаем.
– Во Франции такого не было?
– ЖБ: Шутите? У нас никто не знает, кто такие Марина Анисина/Гвендаль Пейзера или Брайан Жубер. Все футболом больны. Фигурное катание французам безразлично.
– Мария, а вы как считаете, Жером все это время на телевидении потратил зря? Ведь техническая сторона его катания, так скажем, многое потеряла…
– ММ: Да нет, думаю, что не зря. Все-таки он постоянно выступал на публике, участвовал в интересных постановках, и в артистическом плане прибавил. Ну а в плане техники, конечно, ему возвращаться в спорт было тяжело, за короткий промежуток времени пришлось учить парные элементы, подстраиваться друг к другу…
– Жером, когда вы выступали в телепроекте, думали о том, что ваша спортивная карьера может возобновиться?
– ЖБ: Да, думал. Более того, знал, что когда это произойдет, то кататься я буду с Машей.
– Так что же, это была ваша идея?
– ММ: Нет, моя. Когда наша пара с Максимом Траньковым распалась после чемпионата мира, я решила позвонить Жерому и предложить ему кататься вместе со мной. И для себя решила – если он откажется, продолжать карьеру не буду. Жером думал. Ответ дал не сразу. Довольно долго перезванивались и переписывались, потому что для него это все-таки был серьезный шаг – вернуться в спорт.
– ЖБ: Маша – превосходная фигуристка, и я понимал, что мне предстоит много работать, чтобы достичь ее технического уровня.
– ММ: Он в мае приехал, дня три мы покатались, после чего сели, все обсудили – и он согласился. Заявил, что не сказал еще своего последнего слова в спорте.
– А вы?
– ММ: Я тоже себе сказала – почему я должна уходить? Здоровье и возраст кататься пока позволяют. Тренер говорит, что я одна из лучших парниц мира. Хочу бороться, хочу добиться своей цели – успешно выступить на Олимпийских играх. И спасибо Жерому, который согласился мне помочь в этом.
– Жером, большую часть своего времени вы проводите в Америке. Знаю, французы – это люди, которым присуща ностальгия. По родине скучаете?
– ЖБ: Знаете, у нас так много работы, что на такие мысли просто не хватает времени. Конечно, родителей мне очень не хватает рядом, друзей. А вот по Франции или по Лиону пока не скучаю.
– Кстати, кататься с Марией за Францию ей и тренеру не предлагали?
– ЖБ: Идею такую рассматривали. Но решили, что нет смысла – ведь пришлось бы ждать два "карантинных" года. Я, конечно, француз, но для ISU (Международного союза конькобежцев – прим.ред.) уже давно русский.
– Жером, что вам больше всего нравится и не нравится в России?
– Не нравится погода (смеется). Минус 25 – это для меня просто ужас, ненавижу такой мороз. Люблю же больше всего рестораны, русскую кухню. Люблю гулять по Санкт-Петербургу – там прекрасная архитектура.
– Тот факт, что в России фигуристы находятся под постоянным пристальным контролем не только публики, но и федерации, специалистов, психологически не напрягает? На вас посмотреть, например, на "Москвич" целый президиум съехался.
– ЖБ: Меня лично не напрягает, а руководство я вообще в лицо не знаю, чтобы его бояться. Да и выходили мы на лед не с мыслью показать, что мы лучше кого-то, а продемонстрировать то, что мы умеем. Жаль, в короткой программе у меня не получилось это сделать – головой я почему-то был не на льду. А вот в произвольной вышло намного лучше.
– К острой борьбе на чемпионате России готовы? Конкуренция будет сумасшедшая.
– ЖБ: Не думаю об этом. Знаю, что у нас еще много работы, но и время, чтобы стать лучше, у нас еще есть. Вообще же надо просто исполнять программы. Никогда не думаю о том, какое место ты займешь – первое, второе или третье. Если ты начнешь это делать – все, конец.
– ММ: А у меня даже в мыслях вообще-то нет такого, что мы не сможем отобраться на чемпионате России в сборную. Наоборот, думаю о самых высоких местах на пьедестале.
– То, что не все пока получается на льду, расстраивает?
– ММ: Нет, потому мы адекватно смотрим на ситуацию. Прошло еще слишком мало времени с того момента, как мы катаемся вместе. Здесь на "Москвиче" это вообще были наши первые совместные соревнования. Были огрехи, но духом мы не падаем.
- Маша, не могу вас не спросить: мыслями в прошлое возвращаетесь часто? Переживаете о том, что не получилось в паре с Максимом Траньковым?
– ММ: Нет, никогда не возвращаюсь. Для меня тот период – в далеком, далеком прошлом. Я его перечеркнула, не хочу ничего ворошить и вспоминать. У меня новая жизнь – и я смотрю только вперед.
