В Совете федерации готовится законопроект, разрешающий эвтаназию в РФ, сообщила 17 апреля газета "Коммерсантъ". Инициатором проекта выступила председатель комитета по социальной политике СФ сенатор Валентина Петренко, которая считает, что эвтаназию надо разрешить "для самых исключительных случаев". "Эвтаназия ни в коем случае не будет носить массовый характер, это должен быть выход для особых больных, которые не имеют шансов на выздоровление, мучаются болями или имеют сильнейшие увечья и которые сами просят о том, чтобы их освободили от страданий", - заявила она изданию.
По предложению сенатора инициатива о проведении эвтаназии должна исходить от самого больного: он должен заявить о своем желании уйти из жизни сперва в устной форме лечащему врачу, а затем написать на его имя заявление, заверенное нотариально. Заявление должен рассмотреть медицинский консилиум с участием специалистов других медучреждений. Если заключение о болезни подтвердится, то заявление пациента попадет на рассмотрение специального совета, созданного при органе исполнительной власти и объединяющего медиков, представителей прокуратуры, адвокатов, представителей общественных организаций, рассказала Петренко. "За два месяца они должны будут изучить отдельно взятую историю, проверить, не повлиял ли кто-то на просьбу больного. За это время больной вправе изменить свое решение. Если же за этот срок тяжелобольной пациент не передумает, ему введут повышенную дозу обезболивающего, чтобы прекратить работу мозга". Документ, по словам сенатора, направлен в несколько научных медицинских институтов, которые должны дать свое заключение, после чего работа над ним будет продолжена.
В интервью РИА Новости Валентина Петренко опровергла факт подготовки законопроекта, признав, что комитет по социальной политике направлял "материалы для обсуждения" проблемы эвтаназии в медицинские круги, руководствуясь многочисленными обращениям граждан.
Отдельного нормативного акта, регулирующего вопрос об эвтаназии, в России не существует. Статья 45 Основ законодательства "Об охране здоровья граждан" запрещает российским врачам "удовлетворять просьбы больного об ускорении его смерти какими-либо действиями или средствами". Лицо, которое осуществляет эвтаназию, "несет уголовную ответственность". Проще говоря, врачей, ускоривших смерть больного, судят за умышленное убийство.
Председатель думского комитета по труду и социальной политике Андрей Исаев с инициативой своих коллег из верхней палаты парламента пока не знаком, однако к предложениям легализовать эвтаназию относится резко негативно. "Практика применения эвтаназии во всем мире вызывает очень серьезные сомнения, - заявил он rian.ru. - Часто из жизни уходят люди, которые могли бы еще жить, в том числе и полноценной жизнью". Депутат приводит пример доктора Геворкяна, "доктора Смерть", как его называют в США, где он приговорен к 25 годам заключения за проведение более 130 "операций". Одну из "операций" Геворкяна попросила совершить женщина, уверенная, что у нее рак. После вскрытия обнаружилось, что никакого рака у нее на самом не было.
Вместо того, чтобы легализовать эвтаназию, необходимо "создать все условия для полноценной жизни человека до последней минуты", уверен Исаев. По его словам, "гораздо более правильным" был бы путь создания хосписов, в которых тяжело больным людям помогают справляться и с болью, и с отчаянием.
Президент VALE Hospice Елизавета Глинка, не первый год работающая с онкологическими больными, уверена: эвтаназия - зло. "Как можно говорить о достойной смерти, если мы достойную жизнь пациентам не можем обеспечить?", - недоумевает она. По ее словам, просьба об эвтаназии в большинстве случаев - это замаскированная просьба о помощи, которую только надо услышать. И во многих случая человеку можно помочь преодолеть и боль, и депрессию, которые вызывают в нем желание смерти.
Некоторое время назад в VALE Hospice обратилась женщина 36 лет. Рак шейки матки. Шестеро детей. Три попытки суицида. "Больная, проведя у нас полторы недели, сказала, что начинает новую жизнь, и больше к этому вопросу мы не возвращались", - рассказывает Елизавета Глинка.
Вот отрывок из письма этой женщины. "Благодаря Вам Бог дал силы бороться и побеждать, благодаря Вам Бог дал силы жить... Светите другим, помогайте другим, живите для других, и да благословит Вас Господь Бог. Вы очень нужны людям".
Этот случай - лучшее опровержение главного аргумента сторонников эвтаназии: у тяжело больных людей должен быть "выбор", мучиться ли им дальше или нет. К сожалению, такой "выбор" делают те, кто на самом деле никакого выбора не видит, не знает о том, что есть люди, знающие как ему помочь и готовые это сделать. В этой ситуации одного слова может быть достаточно, чтобы подтолкнуть человека к смерти.
"В законопроекте, легализующем эвтаназию, естественно, будет сказано, что совершается она по желанию больного, - рассуждает профессор Московской Духовной Академии дьякон Андрей Кураев. - Но вызвать такое желание в больном и старом человеке - дело техники. Родственнички могут намекнуть, что, мол, надо "детишкам на молочишко", а не на таблетки..." Именно поэтому, по словам Кураева, принятие такого законопроекта "делает старость опасной".
Но, может быть, следует смягчить ответственность за "убийство из сострадания", как это предлагали сделать некоторое время назад депутаты Мосгордумы? Андрей Исаев уверен, что нет. "Невозможно провести четкую грань, где предумышленное убийство, а где убийство из сострадания. Менять законодательство в данном вопросе не следует", - сказал он rian.ru.
Той же точки зрения придерживается и дьякон Андрей Кураев: "Когда совершается лишение жизни человека - какая разница, какого человека? До сих пор законодатели исходили из принципа равенства всех людей перед законом, принципа равной ценности любой человеческой жизни. Более мягкое наказание за эвтаназию по сравнению с предумышленным убийством - это дискриминация по признаку здоровья. Это путь к дегуманизации нашего общества".
P.S. Мы обратились с вопросом к тем, кто имеет безусловное право рассуждать о необходимости эвтаназии - хосписным больным. Тем, кто обречен и знает об этом. Ответы без купюр и комментариев:
Саша, 42 года, Москва. Рак левой почки, метастазы в печень: "Я знаю о своем диагнозе, мне сообщили о прогнозе. Все что осталось в этой жизни - моё. Не надо меня убивать".
Кирилл, 19 лет, Киев. Саркома бедра, множественные метастазы: "Когда у меня не болит, я думаю о том, чтобы Вы меня не выписали из хосписа. Я буду говорить, что у меня болит, потому что мне тут спокойно и не страшно".
Мама ребенка 8-ми лет: "Мы живем, понимаете?"
Мама и папа ребенка 4 лет, у ребенка опухоль мозга, кома. О прогнозе осведомлены.
"Мы благодарны за каждую минуту с Машей. Если введут закон об эвтаназии, то пусть придут и убьют нас всех сразу".
Андрей, 36 лет, бизнесмен, Москва. Рак желудка. "Смертную казнь отменили, а нас - убивать. По закону. Спрячьте меня. Я жить хочу".
Ольга Сухова, www.rian.ru
